— Вспомнили бабушку? — заведующий взял из рук врача карту вызова.
— А что не так?
— Умерла ваша бабушка. Только не от старости, как вы родственников предупредили. И не дома. А в реанимации. От желудочно-кишечного кровотечения. На повторном вызове фельдшеры вывезли. Что делать будем с вами?
Врач молчал, уперев взгляд в стол.
— Я понимаю, — голос заведующего стал мягче, — работа у нас трудная. Вы, кажется, на полторы ставки трудитесь?
Врач кивнул.
— Тяжело, — заведующий вздохнул. — Ладно. Помогу. Сейчас карту перепишете, а я, если что, у руководства вас как-нибудь прикрою. Но! — заведующий поднял палец: — Будет у меня к вам одно дело.
— Спасибо! — врач облегчённо вздохнул. — Всегда готов, если что надо.
— Надо, — заведующий помолчал. — Завтра у нас комиссия. Будем разбирать фельдшера. Вы его знаете. Новенький. Его к нам на исправление прислали. С другой подстанции. Один раз его уже увольняли, но он умудрился выиграть суд и восстановиться. Так заведующий его бывшей подстанции специально в ноги главного бросился, чтоб не возвращали. Тогда главный его к нам определил.
— А за что уволили-то?
— Не наше с тобой дело. Меня сразу предупредили, что работать этот фельдшер в нашей организации не должен.
— А я как к этому отношусь?
— А вам завтра надо на комиссии выступить. Фельдшер больную на днях госпитализировал. Старая женщина, лежачая больная. Фельдшер вывез с пневмонией. В больнице решили больную всю обследовать. Нашли перелом шейки бедра. Старый перелом. О нём ни родственники не знали, ни сама больная. Впрочем, сама больная давно уже ничего не знает. Там деменция глубочайшая. Короче, пропустил фельдшер перелом, не разглядел. И, как следствие, — непрофильная госпитализация.
— Так всякий мог, — врач попытался высказать своё мнение. — Если жалоб нет, перелом старый, как вы говорите…
— Вы ему хотите помочь? Или себе? — заведующий опять поднял палец. — Может, и вам пора завязывать с работой на скорой?
Врач замолчал.
— Вот и хорошо. Завтра к десяти жду.
Десятиминутная речь врача была исполнена праведного гнева и порицания. Остальные сидели молча, не говоря ни слова. Заведующий удовлетворённо поигрывал карандашом, то и дело обводя присутствующих взглядом.
— Ну вот, — когда речь закончилась, заведующий взял слово. — И это не я вам говорю, уважаемый. Это ваши коллеги о вас так говорят. Меня, конечно, предупреждали, что вы вообще не умеете работать, и просили понаблюдать. И, скажу прямо, с первых дней я убедился в правоте главврача. Вы — бездарь. Вам работать на скорой совершенно противопоказано. И я вам об этом уже говорил: вы гробите больных. Ну уйдите сами, честно. Но вы же добрых советов не понимаете. И вот результат. Это очередной выговор. Сколько их у вас?
— Так если я больных гроблю, то почему вы меня всё время ответственным по бригаде ставите? Чтоб можно было до моих карточек докопаться? — фельдшер ёрничал. — Или решили моими руками население района зачистить? Это вы сами такой способ придумали или кто сверху подсказал?
— Идите… — заведующий занервничал. — Вопрос о вашем соответствии будет принимать главный врач.
***
— Уволили? — голос в трубке нарочито меланхолично интересовался происходящим.
— Пока нет. Но скоро.
— Это хорошо. Как уволят, сразу к нам. Мне фельдшеры позарез нужны. Тем более с таким опытом, как у тебя. Приходи.
— У меня две статьи. Тебе твой главный башку оторвёт.
— Не оторвёт. Я уже договорился. Так что жду.
Звонивший повесил трубку.
***
— Есть ведь ещё люди нормальные. А те? Которые… ну… — друган махнул рукой в сторону, как ему казалось, предыдущего места работы фельдшера — работают?
— Заведующий работает. Подлецы нынче в цене. А врач… про врача не знаю. Не интересовался. Оно мне надо? Давай лучше — фельдшер поднял стопку — за здоровье хороших людей. Пусть их мало. Но они есть! А значит, ещё не всё потеряно.